daejeon.ru

Примерно в ста километрах к югу от корейского побережья располагается остров Чечжудо, самый крупный и самый знаменитый из ??? тысяч островов Кореи.

На протяжении многих веков остров этот был во многом изолирован от Корейского полуострова. Поколения островитян жили в своем собственном мире, который имел мало общего с остальной Кореей. Связь с большой землей ощущала, пожалуй, лишь горстка приехавших из Сеула уездных чиновников, да еще нескольких десятков ссыльных (как ни странно, Чечжудо, который в наши дни стал главным курортом Кореи, до конца прошлого века был местом ссылки опальных чиновников). Помимо удаленности от материка, немалую роль в относительной изоляции острова сыграло и то, что и по природе, и по климату Чечжудо мало похож на континентальную Корею.

Не удивительно, что со временем на острове возникла своя своеобразная культура, свой уклад жизни. Даже местный диалект не понятен на слух жителям полуострова, и от литературного корейского он отличается примерно так же, как, скажем, русский от чешского.

Когда кореец с большой земли думает о Чечжудо, ему вспоминаются каменные статуи харубан (кстати, отдаленно похожие на изваяния с острова Пасхи), черные туфовые скалы, возвышающийся над островом конус вулкана Халласан и, конечно, знаменитые хэнё .

Кто они такие, чечжудосские хэнё ? Если перевести это слово буквально, то оно будет означать женщины моря . Так называют профессиональных ныряльщиц, которых на острове насчитывается около 20 тысяч. Встречаются хэнё и на некоторых других островах Кореи, но все-таки главным центром этого промысла всегда был именно Чечжудо. За пределами Кореи похожий промысел существует только в Японии.

Традиционно, особенно у пришельцев с запада, с женщинами моря связываются некие романтическо-эротические ассоциации. Их представляют этакими юными наядами и русалками, которые беспечно плещутся в лазурных водах моря. Отчасти этот завлекательный образ насаждается и туристскими агенствами. Действительность, как это всегда и бывает, весьма далека от этой рекламной фантазии. Работа хэнё тяжела и, порою, опасна, а доход, в лучшем случае, скромен. Нырять они начинают лет с 16, и занимаются этим делом до 60 с небольшим. Известны случаи, когда во время горячей поры на помощь дочерям и внучкам приходили и 75 - летние бабушки. Понятно, что старушки эти отличаются отменным здоровьем, но перепутать их с русалками -- мудрено.

Никаким водолазным оборудованием хэнё не пользуются даже сейчас, когда оно в принципе доступно. Все их оснащение состоит из обычной стеклянной маски, которой пользуются подводные пловцы, ножа, поплавка и большой корзины для добычи. Под водой хэнё собирают в основном съедобные ракушки, многие виды которых в корейской кухне считаются деликатессом и стоят на рынке немалые деньги. Для того, чтобы отделять ракушки от скалы, с собой под воду хэнё берут специальный нож-скребок. Ножи эти бывают разными, их выбор зависит от того, какие ракушки собирает хэнё . Заодно ныряльщицы добывают и водоросли, а временами -- бьют острогой рыбу.

Подготовка хэнё начинается рано. С детства девочек в рыбацких деревнях учат плавать, нырять, задерживать дыхание на продолжительное время. Обычно ныряльщицы работают на глубине 5-6 метров, при этом находясь под водой в среднем чуть меньше минуты. Однако в случае необходимости хэнё может погрузиться и на глубину 10-15 метров, и остаться под водой на 2 минуты. Потом -- всплытие, глубокий выдох, пара минут передышки -- и опять под воду. И так -- целый день, неделя за неделей, месяц за месяцем...

Очень немногие хэнё живут только за счет морского промысла. Как и на земле, в море есть своя страда, когда добычи в прибрежных водах много, но есть и периоды, когда на большой улов рассчитывать не приходится. В море ходят ныряльщицы весной и летом, а осень и зиму они трудятся в огородах и домашних хозяйствах. Климат на побережье острова субтропический, там растут пальмы и даже вызревают бананы, так что выращивать в огороде что-то можно круглый год. В то же самое время, почвы на Чечжудо бедные, каменистые, и прокормиться только с земли там раньше было очень трудно. В старые времена Чечжудо был одним из беднейших районов Кореи, и ситуация изменилась к лучшему только после того, как в последние два десятилетия там стала развиваться туристская индустрия.

Испокон веку работают хэнё группами, примерно по 10-15 женщин в каждой. Иногда они ныряют непосредственно у прибрежных скал, но чаще хэнё работают с лодок, которые останавливаются над мелководными участками и подводными скалами. Вся акватория вокруг острова поделена между рыбацкими поселками, и каждая деревня знает, какие угодья принадлежат ей, на каких подводных скалах местные хэнё могут собирать ракушки.

Однако заинтригованный русский читатель может спросить: а где же мужчины? Чем они занимались (и занимаются) в то время, когда их жены проводят день за днем, работая на 10-метровой глубине без акваланга? Вопрос, конечно, интересный, хотя рискну предположить, что российскому читателю ответ на него уже ясен. Действительно, ничем особенным мужья не заняты. Они, разумеется, не тунеядцы, есть среди них, конечно, и рыбаки, и мастера всяческих промыслов, и шоферы, и рабочие на местных заводиках, но факт остается фактом: в большинстве семей хэнё именно женщина приносит в дом основную часть дохода. Это, конечно, не может не влиять на уклад семейной жизни, и вообще на все устройство рыбацких деревень. Даже в старину, когда Корея была патриархальным обществом, чечжудосские рыбачки и ныряльщицы славились своей независимостью и боевитым характером. Проявлялось это и в семейных отношениях, и в политике. Всческие волнения и восстания на бедном Чечжудо происходили очень часто, и ныряльщицы всегда были их активными участницами.